Рожденный ползать доползет до края земли Рожденный летать улетит в космос
Мне иногда совестно, что так редко сюда что-то выкладываю. Просто. Просто иногда нужно созреть, когда все чувства и мысли заполняют тебя, будто переполненный стакан, лишнее стекает сюда.
Безумно грустно и одиноко. Вы не представляете, как хочется выть, когда очередная твоя розовая мечта разбивается о скалы реальности. Когда-нибудь мы привыкнем. Когда-нибудь я перестану верить во всю эту чепуху, любовные истории и хеппи энды. После каждого облома я обещаю это себе и снова наступаю на те же грабли). Ну не дурочка ли?
Написать себе на лбу, на руках: "Никогда не люби никого, кроме работы". Ты слишком стара, чтобы очередной раз сходить с ума, а потом разочаровываться в жизни.
Так прекрасно высыпаться ночами, работать днем, быть поглощенным работой на все 100%.
Я почти убеждаю себя в этом, но потом снова тащусь за каким-нибудь человеком. Интересно, есть ли где-нибудь кто-то такой же, как я? Наверно. Все-таки 7 млрд...
Зато стало очень легко дышать, смотреть на мир, шагать в окно. Я чувствую себя солнечным зайчиком на потолке. Никто и ничто больше не держит. Можно бежать, вот только некуда.
Жаль, что я все еще люблю. Но эта глупая и вредная привычка у меня, почему-то особенно крепка.
За свою жизнь я любила лишь дважды. Каждый раз по 3- 4 года. Я не из этого мира, нет.
Вот только где мой мир -неизвестно.
Зато я разобралась в себе.
какое же поганое все-таки настроение, что тянет на стихи о бренном
Вероника Тушнова
Я поняла, — ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли, — это сущий вздор.
Любить так уж любить — без оговорок.
Я стала невесёлая... Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой спасти меня не может.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом!
А раны заживают изнутри.
А я ещё уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идёт волна,
как в грохот шум её перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом. Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься — всё моё — со мной.
И не сочувствуй — я не торговалась!
Безумно грустно и одиноко. Вы не представляете, как хочется выть, когда очередная твоя розовая мечта разбивается о скалы реальности. Когда-нибудь мы привыкнем. Когда-нибудь я перестану верить во всю эту чепуху, любовные истории и хеппи энды. После каждого облома я обещаю это себе и снова наступаю на те же грабли). Ну не дурочка ли?
Написать себе на лбу, на руках: "Никогда не люби никого, кроме работы". Ты слишком стара, чтобы очередной раз сходить с ума, а потом разочаровываться в жизни.
Так прекрасно высыпаться ночами, работать днем, быть поглощенным работой на все 100%.
Я почти убеждаю себя в этом, но потом снова тащусь за каким-нибудь человеком. Интересно, есть ли где-нибудь кто-то такой же, как я? Наверно. Все-таки 7 млрд...
Зато стало очень легко дышать, смотреть на мир, шагать в окно. Я чувствую себя солнечным зайчиком на потолке. Никто и ничто больше не держит. Можно бежать, вот только некуда.
Жаль, что я все еще люблю. Но эта глупая и вредная привычка у меня, почему-то особенно крепка.
За свою жизнь я любила лишь дважды. Каждый раз по 3- 4 года. Я не из этого мира, нет.
Вот только где мой мир -неизвестно.
Зато я разобралась в себе.
какое же поганое все-таки настроение, что тянет на стихи о бренном
Вероника Тушнова
Я поняла, — ты не хотел мне зла,
ты даже был предельно честен где-то,
ты просто оказался из числа
людей, не выходящих из бюджета.
Не обижайся, я ведь не в укор,
ты и такой мне бесконечно дорог.
Хорош ты, нет ли, — это сущий вздор.
Любить так уж любить — без оговорок.
Я стала невесёлая... Прости!
Пускай тебя раскаянье не гложет.
Сама себя попробую спасти,
никто другой спасти меня не может.
Забудь меня. Из памяти сотри.
Была — и нет, и крест поставь на этом!
А раны заживают изнутри.
А я ещё уеду к морю летом.
Я буду слушать, как идёт волна,
как в грохот шум её перерастает,
как, отступая, шелестит она,
как будто книгу вечности листает.
Не помни лихом. Не сочти виной,
что я когда-то в жизнь твою вторгалась,
и не печалься — всё моё — со мной.
И не сочувствуй — я не торговалась!